Публикации
Настоящая статья предлагает общий обзор влияния пандемии на мировую экономику с акцентом на наиболее пострадавшие от эпидемии сектора. Вместе с тем делается попытка проанализировать стратегии развития великих держав, скорректированные с учетом влияния панде- мии.
Логическим продолжением поворота России на Восток стало рассмотрение российских интересов в более широком региональном контексте. Нацеленность евразийских игроков на выработку незападной модели глобального развития обусловлена их стремлением защитить национальный суверенитет и повысить свое влияние на международной арене. В рамках такого подхода они предполагают выработать единый «кодекс поведения» на пространстве Большой Евразии, исключающий асимметричную зависимость, гегемонизм, санкции и любые другие инструменты «экономической войны» как способ достижения внешнеполитических целей. Важную роль в данном процессе играет развитие институциональной архитектуры безопасности. В монографии изучаются возможности формирования неамериканских и внеевроатлантических институтов безопасности в пространстве, охватываемом инициативой Большого евразийского партнерства. Работа представляет интерес для широкого круга читателей, в первую очередь для политологов, международников, востоковедов, историков и журналистов, а также студентов и аспирантов, изучающих международные отношения и региональное развитие Большой Евразии.
Данная статья посвящена анализу перспектив изменения статуса непризнанных государств на примере государств Большой Евразии. Статус и признанность являются часто сопутствующими, но все же различными категориями в международных отношениях и международном праве. Статус определяет место государства в международной иерархии, так как структура международных отношений по своей природе иерархична. Признанность – это другая категория, которая определяет, признают ли другие страны данное государства за состоявшееся и обладающее суверенитетом. Суверенитет является третьей категорией, связанной с вопросом признания, но не полностью равной ему, так как подразделяется на внутренний и внешний (международный). Существуют примеры государств, обладающих внутренним суверенитетом, успешно контролирующих свою территорию и собирающую на ней налоги, при этом остающихся непризнанными другими государствами. В центре внимания данной статьи находится вопрос, может ли непризнанное государство, оставаясь таковым и, не являясь членом «клуба» суверенных стран, повысить свой статус и укрепить свое положение в международной системе. В статье показано, что это вполне возможно, и что отсутствие международного признания не является непреодолимой преградой для выживание и развития такой страны
В современной теории международных отношений (ТМО) достаточно популярной является концепция “глобальных общественных благ”, и проблема “безбилетника” тесно связана с концепцией “общественных благ”. Можно сказать, что в науке сложились три подхода к вопросам предоставления общественных благ – неолиберальный, (нео)реалистический и мир-системный. В статье рассматриваются эти подходы и разбирается несколько кейсов применения концепции “глобальных общественных благ”, например вопрос бюджетирования НАТО и энергетической стратегии КНР. В заключение авторы приходят к выводу, что современную ТМО можно было бы обогатить с помощью концепта “доверие”, достаточно активно изученного в рамках поведенческой экономики.
В статье ставится вопрос об острой необходимости перехода на новую модель социально-экономического развития, в основе которой должно лежать коренным образом переосмысленное понимание прогресса во всех его элементах и проявлениях. Как доказывают авторы, в постковидном мире он будет все стремительнее приобретать характер экосистемного прогресса, экосистемного не в смысле экологии, а в смысле набора характеристик и процессов, объединенных в обществе и государстве. Экосистема, в таком понимании, проникает во все ключевые сферы жизни государства и общества и дает синергетический эффект, т.е. экосистема здесь — это концепция бизнес-экосистемы, но примененная к государству и обществу. Его отличительной чертой становится одновременное взаимоподдерживающее изменение всех сторон человеческой жизни на основе непрерывного создания, освоения и тиражирования новых технологий, дающее экспоненциальное повышение эффективности функционирования всех элементов человеческого социума и общества в целом. Переход от прогресса “старого” типа к экосистемному прогрессу потребует времени и усилий. Но благодаря тем результатам, которые будут достигаться на этом пути, он будет постоянно ускоряться. Те страны, которые вовремя оседлают волну экосистемного прогресса, поставят перед собой эту задачу и раньше других приступят к ее осуществлению, выиграют от этого в наибольшей степени. Они станут образцом для других и провозвестником новой линейки ценностных ориентиров и построенной на них цивилизации.
На обозримое будущее у Европейского союза определился политический приоритет. Климатическая повестка превращается не только в стержень внутренней и внешней политики ЕС – Европа намерена сделать её лейтмотивом мирового экономического развития
Концепция Большой Евразии, или Большого Евразийского партнерства, была выдвинута С.А. Карагановым и Т.В. Бордачевым в 2015–2017 гг. в ряде работ, в том числе в докладах Международного дискуссионного клуба «Валдай». Довольно скоро словосочетание «Большая Евразия» попало в официальные документы РФ; в частности, В.В. Путин обращался к идее Большой Евразии в своем выступлении на форуме «Один пояс, один путь» в 2017 г
Концепция Большой Евразии представляет собой прежде всего сетевую концепцию, предполагающую кратное увеличение числа и качества взаимосвязей на евразийском пространстве. На данном этапе речь не идет об интеграции, но, скорее, о расширении торговли, взаимных инвестиций, культурных связей. Основным препятствием к расширению связей между странами региона является различие во внешнеполитическом целеполагании основных участников и потенциальных партнеров. Не последнюю роль в этих различиях играет несовпадение подходов отдельных стран и объединений к вопросу собственной безопасности.
Цель статьи – проанализировать соотношение сил между великими державами внутри «Группы 20» путем применения одного из вариантов метода многомерного шкалирования. На базе анализа связанных понятий «гегемония» и «сила» в международных отношениях в рамках неореалистских, неолиберальных и мир-системных теорий глобальной гегемонии были вычленены восемь критериев глобального лидерства: ВВП на душу населения, ППС; военные расходы (% от ВВП); общий объем резервов (включая золото); экспорт товаров и услуг (в долларах США); прямые иностранные инвестиции, чистый приток (в % от ВВП); численность населения в городских агломерациях, в которых проживает более 1 млн человек (% от общей численности населения); статьи в научнотехнических журналах; патентные заявки, сделанные резидентами стран. В ходе исследования была проведена проверка устойчивости расчетов конфигурации глобального лидерства при изменении числа рассматриваемых государств (с 19, включая всех членов «Группы 20», кроме ЕС, не являющегося государством, на 14 государств, а также путем исключения из расчетов тех или иных государств «двадцатки»). Полученная модель демонстрирует, что позиции КНР резко усилились к 2009 г., в последующем Китай стал претендовать на абсолютное лидерство. Тем не менее, анализ характера (профиля) лидерства показывает, что США все еще обладают лидирующими позициями по большинству выбранных показателей, тогда как КНР имеет достаточно четко ограниченный профиль глобального лидерства, связанный с ускоренным (во многом догоняющим) экономическим и технологическим развитием. Также КНР еще достаточно далеко до глобального лидерства с точки зрения развитости социальных структур и даже с точки зрения военной. По многим количественным параметрам США уже стало тяжело эффективно осуществлять в мире свою гегемонию, но Китай еще не способен их заместить (прежде всего, по качественным параметрам). Разные варианты расчетов показывают, что конфигурация глобального лидерства зависит, фактически, только от соотношения сил между КНР и США, и не меняется при убавлении или прибавлении того или иного государства.