Турецко-иранские отношения в контексте урегулирования региональных конфликтов

15 октября 2022 года в рамках постоянно действующего онлайн проекта  «Актуальные вопросы региональных исследований» департамента зарубежного регионоведения факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ при поддержке Российской Ближневосточной Ассоциации прошел 56 онлайн-семинар с экспертом РСМД, преподавателем НИУ ВШЭ, РУДН и РАНХиГС Камраном Гасановым.

В начале своего выступления Камран Гасанов подчеркнул двусторонность отношений Турции и Ирана, уточнив, что имелось в виду сочетание исторически обусловленного регионального соперничества и вместе с ним интереса к сотрудничеству обеих держав. Докладчик уточнил, что сотрудничество обусловлено тесными и взаимовыгодными торговыми связями – так, для Ирана Турция – поставщик энергоносителей один из главных (наряду с КНР) торговых партнёров, Иран для Турции – источник топлива. Соперничество же обусловлено не только географической близостью и историческим развитием обеих держав, но и их сопоставимым военно-ресурсным потенциалом, что, в свою очередь, является важным фактором напряжённости в отношениях между Анкарой и Тегераном.

Далее гость перешёл к освещению основных актуальных противоречий в турецко-иранских отношениях. Первым из таких противоречий является сирийский вопрос – если с начала гражданской войны в Сирии Иран оказывал военную поддержку режиму правительства Башара Асада, то Турция делала ставку на поддержку тех сил, которые находились в оппозиции к официальному Дамаску. Такое положение можно считать прокси-войной между Ираном и Турцией за влияние в Сирии; тем не менее, запущенный в 2017 году Астанинский формат диалога (при активном посредничестве с РФ) предотвратил эскалацию конфликта. Вторым аспектом противоречий является курдский вопрос – так, с одной стороны, оба государства не заинтересованы в развитии курдского сепаратизма в Сирии, поскольку это создаст опасный прецедент как для Турции, так и для Ирана (официальная позиция Тегерана состоит в обозначении курдских формирований как террористических), однако поддержка США и выступающей за смещение Асада Турцией курдских боевиков создаёт дополнительную напряжённость в регионе. Соответственно, признание соответствующих сирийских акторов нелегитимными каждой из двух стран создаёт дополнительные проблемы для переговорного процесса, возможный путь решения которых лежит в инициированной в рамках Астанинского формата процесса создания новой конституции для Сирийской арабской республики. Третьим элементом противоречий является Карабахский вопрос. Несмотря на официальный нейтралитет иранской стороны, Тегеран не желает допустить усиления влияния Анкары в региональном измерении, особенно на фоне новостей о появлении турецких наёмников-ветеранов из Сирии в зоне конфликта, а также совместных азербайджанско-турецких военных учений в 2021 году. Дополнительным аспектом напряжённости является укрепление поддерживаемого Пакистаном режима талибов в граничащем с Ираном Афганистаном, а также сложности в ирано-израильских отношениях. По ходу приближения Карабахского конфликта к разрешению президентом Эрдоганом был предложен шестисторонний формат переговоров, включивший Россию и позволивший преодолеть часть противоречий за счёт апелляции к идее мусульманского единства и открытия транспортных коридоров.

Далее К. Гасанов перешёл к примерам сотрудничества держав в регионе. Первый кейс сотрудничества Ирана и Турции – вопрос Курдистана. Проведённый в 2017 году референдум о независимости Иракского Курдистана насторожил обе стороны, поскольку создание такого государства могло бы спровоцировать усиление сепаратизма. Благодаря координации действий между вооружёнными силами Ирака, Ирана и Турции эффект от положительного итога референдума был «сглажен». Другим примером совпадения интересов является вопрос статуса правительства талибов. Обе стороны (особенно шиитский Иран) настаивают на создании инклюзивного правительства, представляющего интересы национальных меньшинств; если Турция поддерживает тюркоязычных узбеков и туркменов, то Иран подразумевает под национальным меньшинством таджиков. При этом Анкара оказывает неофициальную поддержку Кабулу – так, аэропорт столицы Афганистана охраняют турецкие специалисты. Таким образом, в отличие от первого кейса, здесь мы видим совпадение интересов региональных держав, но отсутствие координаций действий между ними.

В заключение своего выступления гость отметил, что несмотря на серьёзные противоречия в отношениях двух держав стремление к сдерживанию вооружённого конфликта и наличие общих экономических интересов толкает правительства обеих стран к дипломатическому урегулированию проблем. Дополнительно Камран Гасанов отметил, что важным фактором консолидации сторон являются их сложные отношения с Западом, выступающие причиной поворота как Турции, так и Ирана на восток, то есть на укрепление связей с Россией и Китаем.

Данное мероприятие организовано при грантовой поддержке факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ в 2022 году.