Пандемический дискурс и его эксплуатация в борьбе за влияние в международных институтах
20 октября в рамках работы состоялся круглый стол на тему «Пандемический дискурс и его эксплуатация в борьбе за влияние в международных институтах»
COVID-19 привел к значительным трансформациям в политической системе, которые проявляются в де-глобализации, ослаблении и дискредитации международных институтов, многочисленных спекуляциях. Текущая ситуация очень напоминает «ведро с крабами», когда вместо кооперации и сотрудничества мы наблюдаем лишь взаимные обвинения и атаки.
Основной доклад сделал Варфоломеев Антон Александрович, к.п.н., зав. центром изучения новых вызовов и угроз Института актуальных международных проблем Дипломатической академии МИД России. Он отметил, что такие слова как пандемия, коронавирус, прочно войдя в нашу жизнь, трансформируют не только дискурс, но и само восприятие и образ мышления. После того, как 11 марта 2020 года генеральный директор ВОЗ Тедрос Адханом Гебрейесус обозначил распространение вируса как пандемию, СМИ начали говорить о новой вехе в борьбе. Однако, термин «пандемия» носит скорее политический, чем юридический характер, поскольку ключевой международный договор по медицинскому сотрудничеству - Международные медико-санитарные правила – не вводит его в правовое поле. Спикер так же рассказал про прошлые попытки ВОЗ придать термину пандемия международно-правовое значение путем разработки в 2005 году шкалы с шестью фазами возникновения и развития эпидемий, где пандемия была последней, шестой фазой. Тем не менее, после того как в 2009 году ВОЗ применили эту шкалу и объявили пандемией вирус «свиного гриппа», а государства скупали вакцины в ненужных объемах, на Организацию обрушилась волна критики. В связи с этим она перестала использовать шестиуровневую шкалу и ввела новый сложный термин «Public Health Emergency of International Concern, PHEIC», который включен в договор по международному медицинскому сотрудничеству. И для того, чтобы объявить такую чрезвычайную ситуацию необходимы два условия: 1) риск для здоровья населению в других государствах; 2) государства-очаги заболевания не в состоянии самостоятельно справиться с его распространением. COVID-19-это уже пятый случай объявления ЧС, но в этом случае все проходило с большим трудом, так как Организация боялась тяжелых последствий, поэтому Тедрос Адханом Гебрейесус признал ЧС только когда уже в Китае число жертв достигло 170.
Так же Антон Александрович поднял тему роли Совета Безопасности ООН при объявлении ЧС, когда ВОЗ не могут применить меры принудительно без согласия правительства государства. Этой проблеме уже около 20 лет – еще в январе 2000 г. по инициативе США состоялось заседание, посвященное распространению СПИДа в Африке, где предлагалось расширить сфера ведения Совета Безопасности и включить туда здравоохранение. Однако были голоса против и дискуссии возобновились только в сентябре 2014 г., когда СБ одобрил ставшую исторической резолюцию 2177 о вирусе Эбола – именно тогда впервые был реализован механизм объявления чрезвычайной ситуации как угрозы международной безопасности.
Подводя итог, спикер отметил, что, хотя дискурс безопасности расширяется за счет включения в него биологических угроз, но подходы и инструменты остаются такими же, поэтому можно наблюдать разрыв между дискурсом и практикой.
Во второй части круглого стола, развернулась дискуссия относительно роли государства как гаранта безопасности в современных условиях. Так, Рустамова Лейли Рустамовна, к.полит.н., ст. преподаватель кафедры мировых политических процессов МГИМО МИД России отметила, что государства все равно остаются единственным актором, способным обеспечить людей общественными благами и они возвращают свои первоначальные функции( например, Германия относительно хорошо справилась с пандемией). Марина Алексеевна Гласер, д.ф.н., профессор Департамента международных отношений Факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ наоборот, поспорила с тем, что государства способны решать задачи без международных организаций и НКО. По ее мнению, люди вряд ли буду обращаться к тем, кому не доверяют, значит на главный план выходят этнические и религиозные группы, так называемый политический нативизм. Затем Кутырев Георгий Игоревич, к.п.н., доцент Департамента Международных отношений Факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, рассуждая о биополитике государства и о правомерности вводимых ограничений, поднимает проблему информационной войны между Китаем и США. Новик Николай Николаевич, к.э.н., научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследования НИУ ВШЭ, подчеркнув проблему невозможности выработки единого подхода к обеспечению безопасности (сравнивая Китай и Швецию), приходит к общему выводу о трансформации политической системы, транзите функций власти от одних структур к другим. А дополнения Бердышевой Елены к экономической стороне вопроса позволили посмотреть на проблему с другой стороны, что определенно помогает в ее возможном решении.
В завершение круглого стола все участники выразили надежду на будущие встречи, посвященные новым вызовам и угрозам и меняющейся роли международных организаций.