Публикации

This chapter reveals the essence and basic principles of the EAEU modern foreign economic strategy to effectively respond to external challenges and strengthen its positioning in Eurasia. The authors conclude that to enhance its competitiveness, the EAEU needs a transition and activation of new formats of bilateral and multilateral interaction, including FTA plus agreements, dialogue partnerships, and the integration of integrations format, which is now in its infancy. Such diversification is necessary for the more effective building of relations with third countries, regional trade blocs, and intergovernmental organizations and is still inadequately limited in the EAEU practice

Coherently organised into seven parts, the book provides a structure through which EU-Russia relations can be studied in a comprehensive yet manageable fashion. It provides readers with the tools to deliver critical analysis of this sometimes volatile and polarising relationship, so new events and facts can be conceptualised in an objective and critical manner. Informed by high-quality academic research and key bilateral data/statistics, it further brings scope, balance and depth, with chapters contributed by a range of experts from the EU, Russia and beyond. Chapters deal with a wide range of policy areas and issues that are highly topical and fundamental to understanding the continuing development of EU-Russia relations, such as political and security relations, economic relations, social relations and regional and global governance.

Вызов, который правый популизм бросил в США и консерватизму, и либеральной демократии, заслуживает самого внимательного рассмотрения сквозь призму идеологического подхода. На основе метода «идеологической морфологии» Майкла Фридена автор статьи анализирует идейные структуры американского консерватизма и популизма. Методология исследования предполагает разделение идеологий на несамостоятельные «с разреженным идейным центром» (thin-centred ideology) и «основные» (host ideology). Первые, в число которых входит популизм, формируют свой дискурс, заимствуя концепты у более универсальных «основных» идеологий, таких как консерватизм. Автор разбирает идейное содержание основных типов американского консерватизма (традиционализм, либертарианизм, социальный консерватизм, неоконсерватизм, палеоконсерватизм) и популизма, исследует развитие интеллектуального консервативного движения в США во взаимосвязи с идейной эволюцией популизма, выявляет соотношение американского консерватизма и популизма на различных исторических этапах, рассматривает роль консерватизма в формировании «трампизма» как современного варианта популизма в США, ушедшего, возможно, на время с политической сцены. Исследуются базовые элементы идеологической системы «трампизма»: антитеза «благородного американского народа» и «коррумпированной вашингтонской элиты», концепт «единой воли народа». Автору удалось выявить, что «трампизм», с одной стороны, создает угрозу для либеральной демократии в США, но, с другой – несет потенциал для ее корректировки. Прослеживается акцепция «трампизмом» палеоконсервативных идей внешнеполитического изоляционизма и экономического протекционизма, определяется соотношение «трампизма» с умеренным традиционализмом во внутриполитической повестке в период президентства Д. Трампа. Результаты состоявшихся в 2020 г. президентских выборов проанализированы в контексте идейно-политической эволюции республиканской партии.

Ключевые слова: американский консерватизм, республиканская партия, популизм, «трампизм», либеральная демократия, идеология, плюрализм, элитизм, Дональд Трамп.

Данная глава фокусируется на важной сфере интеграции проекта «Большой Евразии»: сфере обороны и безопасности в условиях вывоза пандемии COVID-19. Глава подробно рассматривает измерение обороны и безопасности «Большой Евразии» на примере военного сотрудничества Китая и России как основного драйвера «Большой Евразии». Делается вывод, что к 2016 г. в российско-китайских отношениях был достигнут «средний» уровень военного взаимодействия, что открывает возможности для дальнейшей интеграции. Однако, учитывая, что отношения двух великих держав строятся на прочной основе национальных интересов и суверенного равенства, дальнейшая военная интеграция России и Китая ставится под сомнение. Пандемия в условиях нарастающего противоречия с официальным Вашингтоном активизировала более самоуверенное и напористое поведение официального Пекина на внешней арене.

Пандемия коронавируса подвергла сильнейшему стресс-тесту международные отношения – на уровне как отдельных государств, так и многосторонних объеди-нений. Среди очевидных вызовов – экономический кризис, кризис глобального управления, рост про-текционистских и изоляционистских настроений, нарастание военной конфронтации по оси США–Китай. В статье анализируется положение дел в двух важных сферах интеграции, относящихся к проекту Большой Евразии, – в сфере обороны и безопасно-сти и в экономической сфере в условиях пандемии. В первой части статьи рассматриваются вызовы, связанные с сектором обороны и безопасности Большой Евразии, на примере военного сотрудничества Китая и Рос-сии. Делается вывод о том, что к 2016 г. в российско-китайских отношениях был достигнут «средний» уровень военного взаимодействия, что открывает возможности для дальнейшей интеграции. Однако с учетом того, что отношения двух великих держав строятся на основе соблюдения нацио-нальных интересов и суверенного равенства, дальнейшая военная интеграция России и Китая ставится под сомнение. Отмечается, что в условиях роста противоречий между КНР и США пандемия со-действовала более самоуверенному и напористому поведению Пекина на внешней арене. Во второй части статьи анализируется экономико-географическое измерение интеграции в Большой Евразии на примере отношений между РФ и КНР в торгово-экономической сфере. Указывается, что отсутствие договоренности о дополнительном снижении добычи нефти между Саудовской Аравией, Россией и прочими странами ОПЕК+ и связанный с этим коллапс нефтяных цен оказывают существенное влияние на развитие экономической интеграции в Большой Евразии. Предлагаются сценарии дальнейшего экономического развития данного регионального международного сообщества после пандемии.

В мировой истории 2020 г. навсегда останется годом серьезных гуманитарных и экономических потрясений, ещё больше изменивших геополитическую расстановку ключевых акторов системы международных отношений. В этой связи концепты Большой Евразии и Большой Европы, состоявшиеся как два значимых и присутствующих в международной академической и политической дискуссии нарратива, вызывают особый интерес.

Главные вопросы данного исследования состоят в том, возможен ли консенсус и каковы перспективы геополитического взаимодействия между проектами Большой Евразии и Большой Европы с учетом интересов России, как это повлияет на систему международных отношений и среду макрорегиональной безопасности? В статье рассматриваются возможности к сотрудничеству Большой Евразии как с Большой Европой, так и ключевые принципы внутреннего взаимодействия участников. Россия, являясь в данном контексте ключевым связующим звеном, может выступать гарантом торгово-экономической, геостратегической и политической стабильности.

Авторы приходят к выводу, что Большая Евразия и Большая Европа есть геополитические репрезентации, созданные ключевыми акторами европейского и евразийского пространства для различных вариантов адаптации их планов к реальности, а конфликты и вызовы безопасности, возникающие на периферии этих двух объединений и их великих держав, могут поставить под удар не только европейскую но и всю глобальную безопасность. Для предотвращения этого странам необходимо пересмотреть существующую евразийскую и европейскую архитектуры безопасности, основываясь на принципах взаимного уважения, сотрудничества и паритета.

Статья полностью базируется на качественном анализе и не ссылается на количественные аргументы и статистические данные. Методологической платформой для исследования является геополитический анализ.

В ставшем чуть менее туманным после Брекзита Альбионе наконец проявились контуры новой внешней политики. О наполнении продвигаемой консервативным правительством концепции Global Britain детально не смогут рассказать даже сами ее вдохновители, но очевидно, что это новая попытка втиснуть амбиции некогда «империи, над которой не заходит Солнце», в сегодняшнюю международную реальность. Если первая после деколонизации попытка вспомнить былое имперское величие была связана с Маргарет Тэтчер и «маленькой победоносной» Фолклендской войной, а вторая — с неоимперским мессианством Тони Блэра после 11 сентября 2001 г. и реанимацией Содружества, то сегодняшняя не только опирается на иной тип ресурсов, но и предполагает другой маршрут.

В статье рассматриваются основные внешние и внутренние факторы формирования евразийского трека внешней политики Республики Молдова в период с 2009 по 2020 г. Среди основных внутренних факторов развития евразийского (в противовес европейскому) трека внешней политики автор выделяет: 1) избрание пророссийски настроенного президента И. Додона; 2) сложившуюся ориентацию экономики на рынок стран СНГ; 3) прозападно настроенный контингент парламента и представители партии «Действие и солидарность» во главе с М. Санду, которые, наоборот, способствуют «размыванию» данного трека. Из внешних факторов автор рассматривает такие как: 1) влияние украинского кризиса на отношение граждан Республики Молдова к западным институтам и как следствие возрастание популярности «российского» направления внешнеполитического курса; 2) «мягкая сила» Российской Федерации, по большей части сконцентрированная на общем языке (русском) и культурных ценностях (литература, историческое прошлое и пр.); 3) готовность евразийских партнеров (преимущественно Российской Федерации) оказать помощь в кризисных ситуациях на безвозмездной основе, в отличие от европейских и западных институтов, которые традиционно в качестве одного из условий предоставления помощи требуют провести ряд демократических преобразований в стране-реципиенте. Автор приходит к выводу, что евразийское направление внешней политики Республики Молдова пока еще пребывает в «зачаточном» состоянии, однако обладает большим потенциалом развития и сулит интересные перспективы небольшому государству, имеющему весьма выгодное географическое положение и находящемуся на перекрестке важнейших транспортных путей между Западом и Востоком.

История участия во Второй мировой войне стран Европы, Азии, Северной и Латинской Америки, Ближнего Востока

книга о М.С.Горбачеве

Азиатский экономический кризис 1997–1998 гг. стал одним из крупнейших в истории финансовых крахов развивающихся стран. Он ярко продемонстрировал ограниченность идей Вашингтонского консенсуса, риски глобализации, а также отсутствие единого рецепта процветания, который может быть применён повсеместно независимо от социального, политического и культурного контекста.

Когда Михаил Горбачев был избран новым Генеральным секретарем ЦК КПСС (11 марта 1985 года) мне и моим сокурсникам по историческому факультету Алтайского государственного университета (Барнаул) было по 19-20 лет. Все мы родились и выросли в долгую эпоху Леонида Брежнева. Годами в стране ничего не менялось. Впереди нас ожидал привычный путь родителей – окончание вуза, распределение, карьера, пенсия. Годы детства и молодости прошли в стране, в которой ничего не менялось – и потому мы не ожидали никаких перемен. Не могли даже вообразить – что такое перемены.

Постановка проблемы: для регулирования отдельных видов трансграничных общественных отношений государства с ХIХ века начинают формировать межсистемные правовые образования. На протяжении ХХ и начала ХХI веков качественные и количественные характеристики таких образований, а также их структурных элементов претерпели значительные изменения, установление  которых является предметом настоящей статьи.

Цель исследования – на основе анализа динамики возникновения межсистемных правовых образований и изменений их структуры на протяжении ХХ века – начала ХХI веков выделить общие этапы их развития и определить особенности каждого из таких этапов.

Методологическую основу исследования составили общенаучные и специальные методы, включая исторический метод, методы формальной логики, анализа, синтеза, а также системный, сравнительно-правовой методы и метод толкования.

Результаты и выводы. В ХХ веке – начале ХХI века в рамках процесса формирования государствами межсистемных правовых образований и динамики изменения их структурных элементов можно выделить три основных этапа, на каждом из которых либо возникают принципиально новые виды межсистемных образований (в рамках публично-правовой сферы), либо меняются  сложившиеся принципы их формирования (фактический отказ от привлечение к регулированию соответствующих трансграничных общественных отношений норм иностранного права),  либо появляются качественно новые их структурные элементы.

Исследование преследует цель экспликации двух важнейших для решения глобальных проблем человечества дискурсов – биополитики и гуманитарной безопасности. Авторы, исследуя принципиальные моменты их концептуального каркаса, акцентируют внимание на трансформациях современной политики тела. Выявлено сходство исследуемых концепций. По мнению авторов, оно заключается в одинаковости их объекта, а различия – в его интерпретации. Биополитика видит свой интерес в поиске возможностей контроля обезличенного «человек вообще», а гуманитарная безопасность – в его индивидуализации. Выявлена мера соотнесенности указанных концепций, их отношение к философскому дискурсу о свободе. Прослежена диалектика биополитики и гуманитарной безопасности, моменты пересечения биополитического дискурса «застрахованной» и «незастрахованной» жизни» и «колонизирующего» дискурса гуманитарной безопасности. Сделан вывод, что конфликт интересов исследуемых дискурсов неизбежен, ни один из них неспособен «встать над схваткой», получив возможность ответить на сложные вопросы обеспечения безопасности человека. Мера их эффективности как интеллектуального инструмента и практического механизма решения проблем проиллюстрирована в статье биополитикой и политикой гуманитарной безопасности в «хрупких государствах» (кейс Африки южнее Сахары) и в условиях пандемии COVID-19.

В современной теории международных отношений (ТМО) достаточно популярной является концепция “глобальных общественных благ”, и проблема “безбилетника” тесно связана с концепцией “общественных благ”. Можно сказать, что в  науке сложились три подхода к  вопросам предоставления общественных благ – неолиберальный, (нео)реалистический и мир-системный. В статье рассматриваются эти подходы и разбирается несколько кейсов применения концепции “глобальных общественных благ”, например вопрос бюджетирования НАТО и энергетической стратегии КНР. В заключение авторы приходят к  выводу, что современную ТМО можно было бы обогатить с  помощью концепта “доверие”, достаточно активно изученного в рамках поведенческой экономики.

К 2020 г. Россия должна была довести товарооборот с Вьетнамом до $10 млрд — такая цель ставилась официально в 2013 г. Ни России, ни Евразийскому экономическому союзу достичь этого показателя так и не удалось. Означает ли это провал идеи зоны свободной торговли между ЕАЭС и Вьетнамом, которая в текущем году празднует пятилетие? Вряд ли: с тактической точки зрения, сделку можно считать успехом, правда, с экономической — далеко не все так оптимистично.

В конце XIX – начале XX века в США сформировался новый социальный слой финансово-промышленной олигархии, которому было необходимо идеологическое подспорье. Появившееся в середине XIX века учение Дарвина дала в том числе толчок формированию теории социал-дарвинизма, основоположниками которой стали британские социологи Г. Спенсер и У. Самнер. Зарождение класса корпоративной бизнес-элиты, обладателей сверхдоходов объяснялось естественным отбором, продуктом кото-рого стала новая прослойка американского общества. Под напором массовых движений протеста на смену прежней пришла теория «социальной ответственности бизнеса», провозвестниками которой стали сами нувориши – сначала Э. Карнеги, а затем Г. Форд. Она распространяла тезис о благотворительности как средстве общественного «служения» бизнеса обществу и всячески её поощряла. Таким образом, меняясь под воздействием социальных факторов, корпоративная бизнес-элита смогла сформировать идеологическую базу своего высокого положения в американском обществе.