Выступление В.П.Лукина на открытии конференции к 100-летию А.И.Солженицына
О Солженицыне
Всякий выдающийся человек многопланов. Поэтому сказать что-то более или менее существенное об Александре Исаевиче в нескольких словах практически невозможно.
Сказать, что мне посчастливилось с ним встречаться, беседовать и переписываться - это значит сказать не о нем, а о себе. Что, как минимум, малоинтересно.
Поэтому лучше всего было бы ограничиться тем, что просто поприветствовать участников этой юбилейной конференции и порадоваться тому, что на ней будут затронуты многие грани жизни, творчества и судьбы Александра Исаевича.
Все же хотел бы упомянуть в двух словах лишь об одной из черт его человеческого и творческого облика. Она, эта черта, по моему очень субъективному ощущению, с одной стороны — наиболее глубоко укоренена в нем, и является, быть может, одной из самых органичных и интимных пружин его творчества.
А с другой — мотивирует, направляет все другие стороны его многопланового характера.
Я имею ввиду историзм Солженицына. Может быть более всего в нем меня поражает глубокая, практически трансцендентная уверенность в наличии смысла в человеческой истории и неразрывность единства этого смысла со смыслом собственного существования, так сказать с историей самого себя.
В течение всей своей жизни он прилежно, я бы сказал истово, овладевал историей (прежде всего историей России), при этом размещая в ней свою жизненную судьбу. И делал это с потрясающим упорством, последовательностью и талантом.
Именно его историзм уберег его от двух опасностей, которые оказались очень токсичными для многих его соотечественников в поздние коммунистические и после коммунистические времена.
Первая опасность — бытовавшее и бытующие и сейчас, отрицание или односторонне негативное восприятие исторического опыта России. И, как следствие, стремление построить новое, посткоммунистическое общество и новую российскую государственность «с чистого листа», презрительно пренебрегая тысячелетним российским временем и пространством или гневно отвергая его.
Уж кому-кому, а Александру Исаевичу, как никому другому, пришлось испытать на себе «свинцовые мерзости», присущие давней и недавней Российской истории. Что такое для человека, родившегося в России, «тюрьма и сума», он сполна ощутил сам, а затем Россия и мир в значительной степени узнали это от него.
Но все это не заслонило от него той непреложной истины, что Россия должна пройти не чей-то еще, а именно свой собственный путь. Долгий, сложный, мучительный путь к современному, эффективному, нравственно здоровому, правовому, общественному и государственному устройству.
Путь, который учитывает опыт других, но не менее этого, учитывает собственные российские традиции, кстати далеко не только негативные. Традиции — это ведь такие реформы, которые оказались действующими и востребованными людьми более, чем одного поколения. Только полуграмотные горлопаны под традициями понимают любезные их сердцу, произвольно выхваченные из истории, а то и просто придуманные ими самими, упрощенные идеологизированные схемы.
Александр Исаевич говорит нам, и здесь кроется вторая опасность, что нельзя отожествлять традиции с застоем, с замораживанием социума. Он предупреждает нас: лучшая традиция - это такая матрица, в рамках которой должны своевременно происходить глубокие, структурные преобразования. Солженицын справедливо считает, что самоуспокоительные грезы под лозунгом: «как есть, так и пусть» способны лишь навесить на старые, не решенные проблемы новые этикетки. Солженицын настойчиво напоминает нам о долговременных и глубоких смыслах, которые призваны определять интеллектуальную и нравственную, а, следовательно, и социально-политическую эволюцию страны. Очень бы не хотелось, чтобы мудрые, ставшие крылатыми фразы Солженицына о «необходимости сбережения народа» или о том, что следует «жить не по лжи» в одночасье появились у нас повсеместно на растяжках над халтурно отремонтированными дорогами и разваливающимися жилищами. Не плакаты делают человека человеком. Людей людьми делают или не делают сами люди. И лучший пример этому - жизненный путь Александра Исаевича.
Солженицын говорит нам: «Россия должна развиваться, как наследница великой российской цивилизации. Но примитивного возврата в прошлое (каким бы красивым оно кому-то не казалось) не существует. К тому же Россия, как и любая другая страна, размещена не только в пространстве, но и во времени. А у нас на часах — XXI век.
Александр Исаевич родился в начале века XX -го, я имею ввиду те события, которые определили этот век, как век «пространства и разбоя», говоря словами Б. Ш. Окуджавы.
Большую часть своей удивительной жизни он прожил в веке, о котором другой его современник – замечательный поэт Давид Самойлов сказал:
«Мне выпало счастье быть русским поэтом.
Мне выпала честь прикасаться к победам.
Мне выпало горе родиться в двадцатом
В проклятом году и в столетье проклятом».
А третий – прекрасный поэт Н. Коржавин – не фронтовик, как первые двое, но лагерник, как и фронтовик А.Солженицын, подытожил их время так:
«Нету легких времен
И в людскую врезается память
Только тот, кто пронес эту тяжесть
На смертных плечах».
Солженицын пронес на плечах неимоверную тяжесть своего века, своего времени. И оказалось, что эта тяжесть стала для нас огромным, уникальным богатством – богатством его понимания и восприятия историзма.
Александр Исаевич покинул нас в начале иного, нынешнего века. Мы сейчас обладаем его бесценным багажом — глубоким и емким пониманием историзма, роли историзма в судьбе отдельного человека и народа. И дай нам Бог с толком использовать этот багаж, дабы не свалиться в старые, лишь слегка засыпанные ямы нашей истории.
Давайте серьезно и внимательно пороемся в этом уникальном багаже.
Это стало бы лучшим памятником одному из выдающихся людей российской истории.
А тем, кто все еще сводит счеты с А.И.Солженицыным, я бы напомнил слова бессмертного Диогена Синопского, который обращаясь к своим несмышленым согражданам сказал «Вы не можете жить вместе со мной из-за страха перед болью, которую я причиняю». Но такая боль - это горькое лекарство. Этого не поняли современники Диогена, жившие 2500 лет назад. Неужели мы и сейчас не поймем, что и для чего говорят лучшие из нас?
Желаю успеха конференции.