Мы используем файлы cookies для улучшения работы сайта НИУ ВШЭ и большего удобства его использования. Более подробную информацию об использовании файлов cookies можно найти здесь, наши правила обработки персональных данных – здесь. Продолжая пользоваться сайтом, вы подтверждаете, что были проинформированы об использовании файлов cookies сайтом НИУ ВШЭ и согласны с нашими правилами обработки персональных данных. Вы можете отключить файлы cookies в настройках Вашего браузера.
58 бюджетных мест
8 государственных стипендий Правительства РФ для иностранцев
80 платных мест
8 платных мест для иностранцев
80 платных мест
10 платных мест для иностранцев
45 бюджетных мест
25 государственных стипендий Правительства РФ для иностранцев
50 платных мест
25 платных мест для иностранцев
60 бюджетных мест
5 государственных стипендий Правительства РФ для иностранцев
100 платных мест
25 платных мест для иностранцев
140 платных мест
15 платных мест для иностранцев
25 бюджетных мест
5 государственных стипендий Правительства РФ для иностранцев
10 платных мест
5 платных мест для иностранцев
35 бюджетных мест
30 государственных стипендий Правительства РФ для иностранцев
10 платных мест
15 платных мест для иностранцев
55 бюджетных мест
14 государственных стипендий Правительства РФ для иностранцев
10 платных мест
6 платных мест для иностранцев
15 платных мест
15 платных мест для иностранцев
25 бюджетных мест
4 государственные стипендии Правительства РФ для иностранцев
10 платных мест
5 платных мест для иностранцев
30 платных мест
10 платных мест для иностранцев
In bk.: Global India: The Pursuit of Influence and Status. Vol. 1st Edition. L.: Routledge, 2023. Ch. 7. P. 118-135.
Krukov V. A., Nefedkin V.
SEMA SIMAI Springer Series. 2022. P. 137-153.
Bennett Y., Brown S., Christensen T. et al.
Routledge, 2023.
Interdisciplinary Journal of Populism. 2022. No. 3. P. 182-206.
Хотя общая задача социальной науки заключается в измерении и прогнозировании изменений, парадигмы и теории международных отношений (МО) не способны идти в ногу со стремительными темпами и дестабилизирующим эффектом изменений в международной политике. В отношении России «проблема перемен» в МО становится яснее: самая большая в мире страна рассматривается как объект, пытающийся приспособиться к изменениям, а не как главный протагонист, вводящий их в систему. Тем не менее, дважды в течение последней четверти века Россия выступала в качестве катализатора изменений в международной политике, которые мало кто видел. Решение советского руководства выйти из противостояния Холодной войны и расформировать свою империю в Восточной Европе было одним из самых удивительных событий двадцатого века. Российская кампания в Сирии также застала врасплох большинство наблюдателей. Теории МО изо всех сил пытались объяснить эти действия и не смогли интегрировать советское/российское поведение в их более широкое понимание изменений. Большинство теорий, которые касаются трансформационных изменений, сосредоточены на воздействии более крупных социальных и экономических сил. Однако изменение редко является гладким, линейным процессом. Отдельные агенты катализируют изменения, вызванные более глубокими историческими силами. Для понимания процесса принятия внешнеполитических решений в России необходима эволюционная теория изменений, способная интегрировать исторические (коренные) причины изменений с непосредственными и условными. В статье Россия (как в советском, так и в современном воплощении) рассматривается всерьез как фактор трансформационных изменений. В обоих случаях, рассмотренных в этой статье, более крупные исторические первопричины подталкивают международную систему к изменениям, но стремления России к статусу и неудовлетворенность статусом были непосредственными причинами, катализирующими изменения.