Андрей Ниязович Карнеев про учебу в МГУ, переход в ВШЭ и последствиях коронавируса

О студенчестве и выборе восточного языка

Окончив спецшколу с углубленным изучением английского языка, Андрей Ниязович продолжил заниматься иностранными языками. В СССР в конце 70-ых годов популярность набирал неизведанный Восток.

«Как-то так получилось, что я тоже заинтересовался этой проблематикой и поступил с первого раза в МГУ, это был 1981 год, аж страшно представить, сколько лет назад это было».

Говорят, что китайский язык один из самых сложных языков в изучении. Специфика этого языка состоит в том, что человеку нужно полностью сломать традиционное представление о языке, иначе он никогда не поймет, что иероглифы – это не просто картинки, а целое искусство.

«Мне предложили изучать китайский язык, но надо признаться честно, что я не сразу загорелся любовью к китайской цивилизации, это было постепенно. Здесь я должен поблагодарить наших преподавателей. К примеру, выдающийся синолог и китаевед, Малявин Владимир Вячеславович, был одним из первых учителей. Преподаватели своими яркими лекциями, рассказами о Китае очень быстро привили интерес к этой стране. Сначала с китайским языком были сложности, в начале первого курса было довольно трудно угнаться за своими однокурсниками, не хватало мотивации. Преподаватели говорили, что если вы выбрали китайский язык, то можете попрощаться с молодостью. Если другие студенты, американисты, специалисты по экономике могли жить полнокровной жизнью, то востоковеды, тем более китаисты, должны были постоянно зубрить иероглифы. Этот стереотип видимо передается из поколения в поколение».

«Я рекомендую современным студентам, в качестве второго языка выбирать японский или корейский».

Учить один восточный язык – это огромная нагрузка, а что если бросить себе вызов и начать учить ещё один?

— По программе мы должны были учить один восточный и один западный язык. Но считалось, что помимо современного китайского языка, мы ещё изучали классический язык, который все знают под названием «вэньянь». Но я и ещё несколько студентов попросили организовать занятия по японскому языку, честно признаться, наших сил и нашего упорства хватило примерно на год, позднее группа распалась. Но я благодарен администрации нашего института, что они тогда организовали, и в принципе даже эти небольшие знания японского языка очень пригодились в жизни. Я рекомендую современным студентам, в качестве второго языка выбирать японский или корейский. Для востоковеда важно взглянуть на свою профессию сбоку, имея хотя бы неглубокие знания еще одного языка».

При всей популярности Востока, исторически отношения между Советским Союзом и Китаем не были гладкими, что оставляло свои отпечатки на обучении студентов-востоковедов.

Из-за нестабильных отношений между СССР и Китаем, я не понимал, будет ли возможность поехать в эту страну. Поэтому на первом, втором, третьем курсах, была такая рефлексия, зачем мы учим этот китайский язык? Но потом неожиданно начались какие-то признаки того, что ситуация меняется. На третьем курсе к нам приходит преподавательница и говорит «сегодня после занятий, когда вернетесь домой, включите какой-то канал и там будет сюжет про Китай». Сюжет был на 10 минут и с точки зрения современного студента, это был полный трэш. Сюжет был про какие-то расчески, которые производились в провинции Сучжоу. Но важно, что впервые по телевизору показали Китай с положительной точки зрения.

О пребывании в Китае и профессиональном становлении

На четвертом курсе Андрей Ниязович ездил на годовую стажировку в Пекинский университет, самый престижный ВУЗ Китая. Для любого человека, изучающего язык, важно не просто попасть на стажировку, но и быть в гуще народной жизни.

«Без этой стажировки, возможно, не состоялось бы моё становление, как профессионального специалиста по Китаю, и мои знания о Китае остались бы какими-нибудь поверхностными».

На каком курсе Вы бы посоветовали молодым китаистам поехать в Пекин?

— Здесь есть дискуссия, которая идет уже не первый год. Одни говорят, что чем раньше, тем лучше. Я все же считаю, что первые 2-3 года нужно провести в России, когда наши преподаватели поставят вам основы грамматики и фонетики. Если вы приедете на первом курсе в Китай, вы будете подражать китайцам в произношении слов, составлении фраз, но не будете совсем понимать логику и законы языка. Поэтому мне кажется, после 3 курса – наиболее благоприятный момент.

«Во время первой стажировки тебя пугает неизведанность, но ты всё равно хочешь возвращаться снова и снова».

После поступления в аспирантуру я поехал еще раз на стажировку в Нанкин. Нанкинский университет – уникальное место, потому что Нанкин находится, во-первых, недалеко от Шанхая, а во-вторых, это провинция Цзянсу, где огромное количество достопримечательностей.

Какое ваше любимое место в Китае?

— Самые первые впечатления оставляют, как правило, глубокий след, мне кажется, кампус Пекинского университета – это самое любимое место. Когда я сейчас приезжаю в Китай и у меня есть время между конференциями, я стараюсь сесть на метро, приехать туда, смотреть, как меняется Пекинский университет. Там очень в старинном стиле кампус – зелень, заросшие травой площадки, где студенты прямо на траве читают книги и пишут конспекты, безымянное озеро, красивый парк, пагода. Это действительно место, куда хочется возвращаться. Вообще, эта часть Пекина – северо-западная. Там [находится] университет и дальше идет знаменитый парк Ихэюань.

Другая часть Пекина, которая мне также нравится, это восточная часть, район дипломатического квартала. Также люблю возвращаться в эту часть Пекина. И вообще в центре сохранилась чуть-чуть атмосфера старого Пекина. Когда мы были студентами, наш преподаватель Дмитрий Николаевич Воскресенский – известный филолог, переводчик – много рассказывал нам, как еще он застал Пекин в 50-е годы. И мне кажется, что немного ту атмосферу удалось сохранить властям города Пекин – эти старые улочки, район озер за северной частью императорского комплекса зданий.

С каждым годом востоковедение набирает широкую популярность, но не всегда такая тенденция имеет положительные последствия.

Сейчас востоковедение постепенно становится более массовой профессией, что может быть и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо, так как с ростом конкуренции появляется больше хороших специалистов. Плохо, так как с массовостью профессии теряется тот престиж, который когда-то окружал востоковедение вообще. Востоковеды всегда считались какой-то особой категорией людей, знающей чужой язык, менталитет, могущей свободно говорить на их языке с этими людьми, особенно за границей. Это было что-то невообразимое – все старались тебе что-то сказать, это производило фурор. Поскольку сейчас иностранцев, знающих китайский, становится все больше, в Пекине на вас уже не будут обращать внимание, но где-то в глубинке простые китайцы все еще будут с восхищением смотреть на нашего студента, который может по-китайски говорить.

После окончания университета большинство студентов имеют проблемы с поиском работы. Но Андрею Ниязовичу улыбнулась удача, ему выпал шанс попробовать себя в качестве преподавателя.

— Так получилось, что мой научный руководитель, профессор М.Ф. Юрьев увидел в нас какой-то потенциал академической деятельности. И мне не пришлось искать работу. Михаил Филиппович взял меня на кафедру, сначала в аспирантуру, а потом еще в середине аспирантуры на кафедре возникла потребность в молодых преподавателях. Потом, когда умер М.Ф. Юрьев, моим профессором был еще один профессор МГУ А.А. Писарев. Он мне как-то сказал, когда мне предложили читать лекции сразу перед большой аудиторией на истфаке МГУ: “Андрей, это как выйти в клетку с тигром”. В чем-то я с ним согласен: нужно иметь какой-то кураж и быть не совсем нормальным человеком, чтобы считать, что ты можешь такому большому количеству людей что-то объяснить, что они не могут в учебнике прочитать. Мне кажется, что все, кто впервые выходит на большую аудиторию, испытывают чувство страха, неуверенности. Но когда ты выходишь перед большой аудиторией, после первой или второй минуты замешательства, сама ситуация заставляет тебя собраться, мобилизоваться. Я благодарен судьбе, что с самых первых шагов в профессии мне довелось стать не только синологом, китаеведом, но и преподавателем. Хотя я и уходил из университета, у меня был период прикладной китаистики, уже абсолютно в бизнесе, я еще и в этой ипостаси имею некоторый опыт.

О переходе в Вышку и дальнейших планах

Впервые в 2020 году Высшая школа экономики заняла первое место в рейтинге российских вузов журнала Forbes.

— Огромное преимущество Вышки, что это новый университет, который создавался группой единомышленников, молодыми специалистами плюс-минус 30 лет. Они были идеалистами, которые хотели создать идеальный университет, они понимали, какие есть недостатки у советских институтов. Мне кажется, что эта модель – попытка создания российского Гарварда, топового университета во всех смыслах этого слова.

В жизни каждого человека случаются ситуации, когда в впоследствии кардинально меняется жизнь. По мнению Андрея Ниязовича, переход в Высшую школу экономики стал для него поворотным моментом.

— Вы знаете, могу сказать, так как прошло уже определенное время, что я довольно долго мучился сомнениями, потому что я всю жизнь был связан с Московским университетом. Но мне показалось, что это тот самый челлендж. Если ты хочешь чего-то добиться, то нужно не бояться такого челленджа. Нужно всегда стремиться к более высокой планке. Для меня это и был такой вызов, справлюсь или нет».

«Первые встречи со студентами и преподавателями всегда волнительны, но именно они помогают понять, правильный ли ты выбрал путь».

Вы знаете, у меня был полный шок, когда я пришел на собрание абитуриентов, я совершенно не ожидал, что в Школе востоковедения по количеству принимаемых студентов каждый год больше людей, чем в Институте стран Азии и Африки. Это были студенты, которые с горящими глазами, которые мотивированы.

Какие преимущества есть у выпускника востоковедения ВШЭ?

— Система, которая работает в Вышке, она в целом дает определенные преимущества. То есть, здесь как бы больше уделяется внимание восприятию студентов, и студент даже может ставить оценки преподавателям, это тоже мобилизует преподавателя, чтобы стремиться завоевать доверие студента. Второй момент, что у нас Вышке есть пятилетний бакалавриат. То есть наши выпускники будут лучше знать язык, лучше знать страну, менталитет, особенности развития Китая. Также стоит подумать о том, чтобы предлагать второй язык. Например, наш академический руководитель выступает за то, чтобы продвигать в наш учебный план цифровые компетенции. Я могу приоткрыть некую завесу тайны, учебный план формируется ожесточенных спорах: одни преподаватели настаивают, что необходимо больше классических элементов соответствующей культуры, а другие наоборот говорят, необходимо больше цифровых технологий, языков программирования.

Какие проекты Вы бы хотели воплотить в школе Востоковедения?

— Сейчас в университете ставится такая, может быть, генеральная линия - два столба. Это онлайн образование и проектная работа. Ну из числа проектов, я хочу упомянуть некий проект, который мы сейчас только обсуждаем, он будет реализовываться через полгода. Это создание портала по востоковедению, который должен охватить все востоковедные центры России: от Калининграда до Находки, до Дальнего Востока. Он позволит увидеть всю панораму нашего востоковедения, которое сейчас стремительно меняется, потому что стремительно возрастает значимость стран Востока, стремительно меняется геополитика. То есть мы как бы пытаемся сохранить дружбу с Европой, но получается так, что, наверное, сама Европа, сама западная цивилизация претерпевает некую эволюцию и возрастает значимость незападных цивилизаций. Насколько я знаю, в этом проекте будет несколько десятков студентов.

В период карантина все учебные заведения были вынуждены перейти на онлайн обучение. Стоит ли ждать изменений в новом учебном году?

— Верно, как и другие подразделения нашего факультета, мы получили распоряжение от руководства университета, что 20-25% дисциплин нужно будет перевести в онлайн.