Григорий Лукьянов о «Звездных войнах», кандидатской и Ливии
Вышка: учеба, преподавание
– В 2006 году Вы поступаете в Вышку на «Политологию». Почему Вы выбрали именно этот вуз и факультет?
– Выбор у меня был достаточно простой. ЕГЭ тогда еще не был обязательным экзаменом, и по вступительным экзаменам я поступил на истфак МГУ и на «Политологию» Вышки. До этого я учился на факультете довузовской подготовки, и мне нравилось, как в Вышке устроен образовательный процесс: его неформальный характер, живой и креативный подход со стороны преподавателей. К тому же, выбор в пользу Вышки строился еще и на моем наивном предположении, что историческую науку я уже постиг – я хорошо учил ее в школе, участвовал в олимпиадах. А вот «Политология» Вышки звучала как челлендж, открытие новых горизонтов. Но история меня никогда не отпускала – уже на третьем курсе я стал преподавать историю России в рамках только появившегося в Вышке проекта учебных ассистентов.
– То есть Вы хотели стать преподавателем, и ассистентство было для Вас шагом в этом направлении? Или это было скорее попыткой попробовать себя в чем-то новом?
– Это произошло в какой-то степени случайно. Выбирая «Политологию», я, конечно, не думал, что буду преподавать. Я не считал себя человеком излишне общительным, своими лучшими друзьями считал книги, и в какой-то степени сам себе напоминал ботаника. Когда я пришел в Вышку, я хотел стать исследователем.
Но здесь сыграли свою роль образовательная программа и та плеяда преподавателей, с которой мне удалось познакомиться уже на первом курсе – с А.Л. Рябининым, А.Д. Давидсоном, И.В. Кривушиным, М.Ю. Урновым, Э.А. Паиным, и многими другими.
И вторым важным элементом на пути к профессии преподавателя стала студенческая жизнь. Наш факультет прикладной политологии располагался на Кочновском проезде, на станции метро «Аэропорт». То есть мы находились на периферии, мы были далеки от Мясницкой, Покровки. Мы начали наши собственные исторические изыскания и создали исторический клуб «Домино». Кафедра нас очень поддерживала: наш заведующий Алексей Леонидович Рябинин даже отдал свой кабинет, который мы захламили артефактами, привезенными из наших поездок. Это была такая романтичная пора абсолютной свободы, которую я и сейчас с трудом могу представить во многих университетах. Мы путешествовали по России, участвовали в реконстукторском движении. Например, каждый год мы ездили на Бородинское поле на реконструкцию Бородинского сражения, и завкафедрой прямо на поле читал нам лекции, это было классно.
На втором курсе я стал президентом этого клуба и начал все больше включаться в организационные дела кафедры: помогал с организацией лекций иностранных профессоров, студенческих конференций. И в конце концов завкафедры предложил: «Давай ты за это хоть что-то будешь получать? Давай мы тебя устроим на кафедру?».
– И Вы согласились? На какую должность пошли?
– Я пришел на кафедру на должность, которая у меня до сих числится на электронном пропуске Вышки, хотя прошло уже 12 лет: «Оператор ЭВВМ» (электронно-вычислительных и вычислительных машин – прим.ред.). Хотя моя деятельность никак не была с этим связана. Когда подписывал договор, я прочитал, что такое ЭВВМ – там было всё от калькулятора до компьютера, так что я был оператором калькулятора. Это было забавно, но это было начало, моя первая должность.
На третьем курсе я стал учебным ассистентом и оказался вовлечен в занятия по истории России. На четвертом курсе это повторилось, и после бакалавриата у меня уже остро оформилось желание преподавать, сделать образовательный процесс в Вышке немного лучше. Мне хотелось сделать взаимодействие преподавателей со студентами эффективнее, реализовать всё, что было задумано в процессе работы над студенческой организацией.
– Но у Вас, получается, не было нужного педагогического образования?
– Как раз в тот момент у кафедры начался новый жизненный этап. Во-первых, кафедра всеобщей и отечественной истории выделилась из состава факультета прикладной политологии и стала общеуниверситетской. А во-вторых, в 2010 году кафедра получила под соуправление новый проект – тогда запускалась серия магистерских программ, ориентированная на совмещение знаний по конкретной области с педагогическими навыками. То есть задача состояла в том, чтобы взять студентов Вышки, которые хотят заниматься преподаванием, и действующих учителей и дать им недостающие навыки. Я поступил на эту программу и одновременно оказался в роли ее менеджера. С одной стороны, мы работали над составлением хорошего рабочего плана, над привлечением лучших преподавателей, а с другой стороны, я мог наблюдать за этим и со стороны обучающегося. В процессе обучения мой функционал расширился, и мне предложили стать заместителем заведующего кафедрой. И я согласился, став самым молодым заместителем завкафедрой, мне было 22 года.
– Почему у Вас до сих пор нет кандидатской диссертации?
– Это очень острый вопрос. В 2013 я занялся написанием текста, но в какой-то момент меня завалила бюрократическая сторона преподавательской и административной деятельности. Поначалу я упивался возможностью все систематизировать и сделать понятным, но потом количество бумажек и отчетности стало неимоверно большим. В тот момент мне было сложно совмещать работу заместителем заведующего кафедрой с преподаванием, ведением научной деятельности и еще с написанием работы. Мне в данном случае не стыдно признать, что я не рассчитал силы. Это был для меня большой урок: не надо брать все, что тебе идет навстречу, надо знать меру.
К тому же еще в 2012 году я начал преподавать в Московском государственном университете на факультете мировой политики, а потом начал параллельно преподавать еще в Институте практического востоковедения, где в какой-то момент стал заместителем декана. Это администрирование образования сразу в трех учебных заведениях было выше моих сил, началось неизбежное в таких случаях «выгорание».
В конце концов, где-то в 2015-2016 году я сломался, выпав из всех видов деятельности, но благодаря доверию и поддержке заместителя Департамента политики политической науки Игоря Орлова и заместителя декана Михаила Миронюка вернулся в альма-матер, на факультет социальных наук. К тому времени у меня уже накопился официальный стаж больше 3 лет, поэтому я стал старшим преподавателем, и меня стали разгружать – сняли обязанности заместителя заведующего кафедрой. И только я подумал, что сейчас передохну, переведу дух и займусь кандидатской, как в моей жизни появилась олимпиада “Высшая проба”, затем ряд интересных проектов в Институте востоковедения РАН, а также мне поступило предложение от факультета мировой экономики и мировой политики заняться преподаванием дисциплин по Ближнему Востоку и Северной Африке и организацией базовой кафедры Института востоковедения РАН. И я не смог отказать себе в удовольствии, поскольку любимое дело - это удовольствие. Поэтому это не сознательный выбор отказаться от защиты кандидатской, думаю, в ближайшее время она будет закончена, и искомая степень будет получена.
– Почему Вы сменили сферу интересов от политологии к Ливии и Ближнему Востоку?
– Политология сама по себе – это наука не о каком-то объекте исследования, регионе, это скорее инструментальная наука, набор методов. Пока я учился на «Политологии», у меня сформировалась региональная симпатия – я начал наниматься Центральной Азией. Мне казалось интересным, почему многие вещи, которые мы изучаем в рамках политологических дисциплин, там не работают или работают не так. Я писал про конфликты в регионе, про политические системы, коррупцию, начал учить турецкий язык, нарабатывал базу знакомств с исследователями, и по окончании бакалавриата думал, что буду заниматься этим регионом.
Хочешь что-то понять, попробуй это рассказать.
В 2011 году произошла Арабская весна, в Ливии начались кардинальные преобразования. Появился интересный повод изучать этот регион, появился запрос. Конечно, это потребовало переориентации и в плане языка, и в плане наработки литературы, знакомств с реалиями региона. Оказалось, что имеющегося запаса литературы недостаточно, чтобы понимать, что происходит в Ливии. И мне, как любому исследователю, хотелось заполнить этот пробел. Я начал копать, заниматься, и в какой-то момент эта сфера вытеснила у меня все остальное. Меня захватило, я влюбился в эту страну, в регион, меня обаяли люди, которые этим занимаются, и свою магистерскую и кандидатскую диссертации я переориентировал на ливийскую тему.
Изначально у меня не было интереса расширять и преподавательскую деятельность на эту сферу. Но в какой-то момент мне это показалось полезным. Со мной всегда работает схема: «хочешь что-то понять, попробуй это рассказать». Когда я пытаюсь объяснить кому-то, сталкиваюсь с вопросами, которые я сам себе не задавал, и открываю совершенно новые перспективы.
Магистратура и подкаст
– В этом году на магистерской программе «Международные отношения: европейские и азиатские исследования» открывается две дополнительные специализации: «Ближний и Средний Восток» и «Россия в мире». Насколько я знаю, Вы будете отвечать за первую. Расскажите подробнее о планах этой программы, кого Вы ждете в качестве ее абитуриентов.
– У нас в стране складывалась специфичная ситуация: мы выпускали бакалавров-востоковедов, арабистов, но магистратуры, где они могли бы углубить свои знания по региону, не существовало. И вот сейчас эта ниша постепенно заполняется, а наша программа с легкой руки ее руководителя Тимофея Бордачева и руководителя Департамента зарубежного регионоведения Веры Вишняковой играет в этом свою роль. Мы ориентированы не только на наших выпускников, но и на широкий круг абитуриентов извне. Это связано с тем, что у нас нет вступительного экзамена в виде языка. Я с большим интересом смотрел, как два года назад на эту магистерскую программу поступили два выпускника факультета политологии, которые хотели заниматься как раз Ближним Востоком. И даже без специализации им это удалось! Один из них написал под моим руководством прекрасную магистерскую диссертацию. Более того, ребята запустили свой телеграм-канал о ситуации странах Персидского залива – «Мозаика залива». Сегодня растет запрос на специалистов по региону с хорошей базовой подготовкой в сфере экономики, управления, анализа. И эта специализация ориентирована на то, чтобы принять компетентного специалиста в одной из этих областей, и дать ему знания, которые помогут реализоваться в регионе Ближнего Востока и Северной Африки.
– Еще хочу поговорить о вашем подкасте «Политвосток». Как пришла идея записи подкаста, зачем Вы решили этим заниматься?
– Подкаст – один из продуктов проекта 2013 года, когда потребность давать студентом литературу по политическим процессам на Востоке подтолкнула меня к созданию группы Вконтакте, где можно было бы распространять информацию об актуальных публикациях. Это привлекло внимание и студентов, и преподавателей, и научных работников, потому что до этого такого востоковедного пространства для обмена публикациями не было. И сегодня это сообщество насчитывает более 47 тысяч человек, это довольно серьезный востоковедный ресурс в российском сегменте соцсетей.
За год до пандемии коронавируса вместе с Софьей Рагозиной мы запустили подкаст, название которого совпадает с адресом группы Вконтакте – «Политвосток». Идея была проста: дать возможность ученым представить свои работы по исследованиям на Востоке. Уже вышло два сезона, и мы пробуем различные форматы: это и мини-лекции, доклады, обсуждения. Например, у нас вышла потрясающе интересная беседа с исследовательницей Мариной Кузнецовой-Фетисовой об архреологии в Китае, мини-лекция Павла Шлыкова о милитаризации современной турецкой политики. Вообще, мы затрагиваем самые разные проблемы: ксенофобию, антисемитизм, обсуждаем актуальные вопросы, например, недавний конфликт в Эфиопии. Конечно, это заставляет постоянно работать над продуктом, постоянно учиться. И ведь аудитория сегодня очень привередливая! Заумные тексты они читать не хотят, попсу тоже. Так что приходится выкручиваться.
Ливия: вторая Берлинская конференция
– Как Вы оцениваете эффективность первой Берлинской конференции по Ливии?
– Первая конференция в Берлине прошла в январе 2020 года. Эта встреча отличалась от других тем, что впервые организатором была Германия. ФРГ напрямую не вовлечена в конфликт, у нее нет в нем своих интересов, что обеспечило доверие к стране. К тому же, если бы Россия не выступила с такой инициативой, на конференцию не были бы приглашены представители двух крупнейших сил противостояния, это была бы конференция по Ливии без ливийцев. Первая Берлинская конференция была направлена на «сверку часов» между основными заинтересованными внешними акторами. Другой ее задачей стала консолидация усилия Европейского союза по ливийскому направлению. Изначально Франция и Италия придерживались разных политик в Ливии, преследовали разные цели, что приводило к их столкновению как на площадках переговорах, так и на ливийской земле. Поэтому канцлер ФРГ пыталась выработать единую политику, примирить Рим и Париж.
Насколько удалось это сделать – вопрос противоречивый, поскольку противоречия остались до сих пор. Но в условиях сложной экономической ситуации, вызванной пандемией, а также усиления роли Турции в ливийском конфликте европейские государства начали прислушиваться друг к другу и проводить более осторожную политику, направленную на недопущение ослабления позиции ЕС в конфликте.
– 23 июня пройдет Вторая Берлинская конференция по Ливии. Какие лично у Вас ожидания от встречи?
– Новая конференция призвана продолжить этот формат, освоить все обозначенные цели, в том числе консолидировать усилия ЕС по решению ливийской проблемы и выразить поддержку успехам, достигнутым в деле перевода конфликта из вооруженной стадии в политическую за последний год. В 2019 году страна погрузилась в состояние такого конфликта, когда вообще отказались от политического регулирования – война и только. А в 2020 году ситуация поменялась – при усилиях России, Турции, США и миссии ООН удалось поддержать прекращение огня и дать стимул для развития политического процесса. В результате в феврале Ливия получила консолидированное правительство и заявила о начале переходного периода, задача которого – к концу 2021 года провести выборы.
– Каковы интересы России в этом вопросе?
– России Ливия нужна консолидированной, как предсказуемый партнер и перспективный рынок для российских компаний. Так что Россия заинтересована в завершении гражданской войны и скорейшем восстановлении страны. Проблема заключается в том, что выборы в конце года провести будет очень сложно, даже невозможно. Поэтому ближайшая конференция ориентирована в том числе на то, чтобы обеспечить поддержку выборам со стороны большинства внешних игроков.
Блиц
– Порекомендуйте один фильм и кратко обоснуйте, почему его нужно посмотреть.
– Я всегда рекомендую смотреть «Звездные войны», особенно классическую трилогию. Это школа жизни. Добрая сказка, в которую можно вложить очень много сюжетов.
– Опишите идеального студента 3 прилагательными.
– Хах, это сложный вопрос. Во-первых, креативный. Во-вторых, reliable – это и надежный, и тот которому можно доверять. И, в-третьих, обучаемый, потому что есть студенты, которые обучаться не хотят.
– Ваша любимая группа или музыкальный исполнитель.
– Ох, их много. Из постоянного – это группа Nightwish, к которой я время от времени возвращаюсь класса с девятого, и творчество Ника Кейва, которого большинство обывателей помнят по саундтрекам к финальной части фильмов о Гарри Поттере, музыке, под которую танцуют Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер. А все остальное меняется.
– Любимое место в России, куда любите приезжать.
– Москва. Как коренной москвич, я чувствую, что это мой дом, и я люблю сюда возвращаться, несмотря на все недостатки этого города. Это город, по которому я везде скучаю, где бы я ни был.
– Настоящий ближневосточник должен … продолжите.
– Любить свой регион. Если вы чем-то хотите заниматься, нужно любить свой предмет. Это залог того, что в любой ситуации, в любой сфере вы будете хороши и эффективны.
Разговаривает Анастасия Ковалева